УЛЫБКА ДЕМОНА

(январь – февраль – март 2002)

О ЖЕНЩИНАХ И ФЕЯХ
Когда себя смогу я уберечь
От грусти встреч и боли расставаний,
Коснется ночь загадочности плеч,
И будет время жизни и лобзаний.
Когда смогу забыться и забыть,
И в эту ночь смотреться сквозь туманы,
Я буду вновь безмолвие любить
И врачевать от расставаний раны.
И розы падают на камень по одной,
Вуаль несут два ангела по снегу,
И будет время белой пеленой,
И буду вспоминать я эту негу.
И не смогу себя я уберечь
От неизбежных встреч и расставаний,
Смогу во сне касаться этих плеч
И воспевать несбыточность желаний.
А ночь ведет, влечёт  меня во тьму,
Все чаще ангелы встречаются в аллеях,
В конце аллеи розы подниму,
Читая стих о женщинах и феях.
И грусть поднимет руки надо мной
И отделит меня вуалью снега,
И всё покрыто снега глубиной,
И в каждой мысли только боль и нега…

ВСЁ БЛИЖЕ БОГ…
Всё ближе бог, всё больше тишины,
Всё больше звёзд горит в полночном небе,
Всё ярче белый-белый диск луны,
И всё светлей и всё прекрасней сны.
Всё ближе бог, всё ближе день весны ,
Горит звезда, искрит в полночном небе,
Всё ниже катится холодный диск луны,
И жаждет всё небесной глубины.
Всё ближе бог, всё оживает вмиг,
Трава звучит, как арфа, под ногами,
И лунный луч посеребрил ледник
И в море пал вдали за отравами…

ЧАС РОКОВОЙ ЖЕНЩИНЫ
Шел первый час ночи с папиросой в зубах,
Не звали…
Париж стал ловушкой,
Загадкой тьмы
С женщиной ночи,
У которой в руках остался мой день,
Моя ночь и моя любовь.
Вино без неё казалось теплым,
Ненужным 
И странным,
Между столами ходила
Продавщица цветов,
Несла фиалки сквозь храм суеты,
Словно кто-то несёт кадило,
А к утру наступит дуэль на росу,
И секунданты будут нервно и долго курить.
Париж стал ловушкой
Этой загадочной дамы,
За столом пахнет вином,
Кто-то пишет письмо на столе,
Но его уже не будут читать,
Брат решил умереть на дуэли,
Чтобы не жить до конца,
Чтобы не умереть в постели,
Он всё знал о себе,
Папироса сминалась в окно,
Но за окном была пустота среди улиц,
Кафе поили хорошеньких дам вином,
Кавалеры дарили себе надежду,
Даря им цветы.
Мосты Парижа
Звучали сквозь гул кабаков,
А еловый венок в магазине готов,
И его завтра купят,
Витрина жизни уже готова
Для рекламы всех драм.
А дама хотела,
Чтобы эта страсть умерла на дуэли,
А не в постели,
И в этот вечер даму в мехах раздевала мгла,
Которую она так страстно ждала,
И мгла не писала писем,
А жадно лизала соски,
Урча и куражась.
А брат поднимал лицо в парижское небо
От вселенской тоски,
И казалось,
Что поезд несся из ниоткуда,
Как тогда,
И мужики крестились
Говоря о нечистой силе,
Но поезд жизни прошел сквозь лес,
И ему из окна платком махал
Всё тот же насмешливый бес,
Он жадно соски лизал
До утра,
А когда ты сказал пора
И пошел по траве к смерти своей,
Бес подал бокал вина
Разомлевшей от ласк даме,
И сказал:
Пей!
Он пришел к границе своей,
Он умрет на дуэли,
А не в постели…
И от выстрела птицы долго летели,
Сопровождая душу его,
И в солнце восхода далекие ели
Темнели,
Благоухали
И багровели…

НАЧАЛО ДНЯ
Облако падает вниз на меня,
Знаменуя рождение дня,
В прозрачном воздухе тишина,
Скользит луна вниз по руке,
Подобно капле воды,
И вновь мосты
и мечты,
Белый цветок в руке,
Мотыльки на белом
Уже не видны,
Всюду знаки луны,
А облако падает вниз на меня,
Знаменуя рождение дня,
Звёзды в бокале,
Зеркало в опустевшем зале,
Вода течёт по рукаву
На мрамор плит,
На траву,
Скользит луна по руке,
Белых цветов букет благоухает в черной вазе,
Лепестки белой розы в руках,
Слова на устах,
Облако падает вниз на меня,
Знаменуя начало дня…

СЛЕЗНОЕ ЗЕРНО
Из мира слов приходят голоса,
Нет ничего, и горько плачет лира,
Но это лишь печали полоса,
И лишь зерно в небесной ниве мира.
Из мира слов приходят голоса,
Звучат во тьме в глубинах этой ночи,
И в зеркалах горят мои глаза,
И тьма крадется ближе и хохочет.
Из мира слов, из мира горьких дел,
Несутся призраки и ветер завывает,
И будет лист мой в полнолунье бел,
И пусть мой ангел бдит, не засыпает.
Из мира слов, из мира суеты
Несутся тучи, крася пальцы черным,
И выползают из земли кроты,
И мнится сердце домом обреченным.
Из мира слов, где бремя до конца,
Где боли жгут, пока не стихнет лира,
Я жаждал страстно высшего венца
И был зерном в небесной ниве мира.
Еще аккорд, еще один глоток,
Родник дарит мне благостные струи,
И вновь распустится лазоревый цветок,
И вновь в закат благоухают туи.
Горит рука и волосы горят,
Горят слова и пепелят тетради,
Но ангелы спокойно говорят,
Идя домой вдвоём по водной глади.
Из мира слов приходят голоса,
Звучит во мне и горько плачет лира,
Но это лишь забытая слеза
И лишь зерно в небесной ниве мира…

ЦВЕТНЫЕ И ЧЕРНЫЕ ОБРАЗЫ КИНО
Розы от времени черными стали,
Тишина окинула взглядом прошлое,
А потом было немое кино в образах ночи,
Мне нужен год ослепительно снежной зимы,
А гномы жгли колеса машин
И были камнями квадраты витрин,
И я оставался один, ожидая прихода зимы,
Морозной ночи и тьмы,
Ожидая прихода слов,
Когда пальцы скребут на морозном стекле
Стихи о любви,
О морозе, о зле
На этой земле.
Розы от времени белыми стали,
Тишина окинула взглядом прошлое,
И немое кино в образе ночи
Несло в руках обнаженной девы
Цветов лепестки и синие очи…

КРЫЛАТЫЕ ТЕНИ
Сквозь ветви солнце кажется гарью,
Мысли в мае отпущены были,
Псы по ночам кружились и выли,
Воробьи купались в рыжей пыли,
А я ходил по телу
кем-то убитой земли,
Дороги пахли, благоухали,
Ландыши прятались и угасали,
А солнце сквозь ветви казалось гарью,
Мысли в мае отпущены были,
Покой разливался в алых закатах,
И мысли мои уходили куда-то,
Звёзды калёные в небе вращались,
Мысли бродили, не возвращались,
Мысли за полночь дышали на руки,
Ночь превращалась в запахи, звуки,
Ночь становилась цветом сирени,
Ангелов видел крылатые тени…

ДЕНЬ РАСКАЛЕННЫХ ОБРАЗОВ
Молчали музеи за пределами окон,
Кто-то просил говорить с богом,
Но было над нами годами снежно-белое небо,
И всё куда-то текло,
Словно расплавленное стекло,
А потом над горами
Медленно солнце взошло,
И цвело раскаленным и страшным,
Не обещая новый день никому,
Ни всем им отныне
Ни мне одному.
И было всё до предела страшно,
Восторженно,
И красиво вдвойне,
И я снова был на войне,
Узнавая видимость этого мира во всём,
Фотографии старых альбомов
с утра обретали свой призрачный цвет,
Букет купленный в прошлом веке благоухал и поныне,
И поныне голова лежала в старой корзине,
На стене горел золотой крест,
И над пустыней здешних мест
Плавно летали вороны,
И по звуку небесной струны
Начинались адские мысли
И разноцветные сны…

БЕЛОЕ ГОРЕ
И неба крик, и кто-то за окном,
Молю тебя вернуть или вернуться,
Всё стало этим снежно-белым сном,
И я во сне хотел от сна проснуться.
Метели белые рассыплют по рукам
Снежинки белые и унесут навеки,
И будет снег подобен мотылькам,
И будет всё отныне и вовеки.
И я стою в снегу, не ухожу,
Ищу себя но след потерян в белом,
И пот течёт, и я в снегу дрожу,
И стану страшным и заледенелым.
Метели белые, корабль ломает льды,
Матросы чаек мертвых собирают,
Ему с утра несут стакан воды,
А он живет во льду, не умирает.
Метели белые слепят, бросают в глаз
Колючий снег и с ним колючий ветер,
Но я дожил, чтоб дописать рассказ,
И я пока живу на этом  свете.
Метели белые, белее голосов
И городов под снегом погребенных,
В сугробах слышу громкий бой часов,
Зубовный скрежет мыслей воспаленных.
Метели белые, мой след уже исчез,
Дорога белая сравнялась с белым полем,
И разом вспыхнул снежно-белый лес
И часть души сроднилась с белым горем…

КРЫЛАТЫЕ И МЯТЕЖНЫЕ
Мы были крылатые и мятежные,
Богом забытые посреди
Снежного года,
В котором жили горькие мысли,
Крылатые и мятежные,
Всеми забытые,
И оставалось мало любви,
Мыслей,
Всего,
А иногда
Не оставалось у нас
Ничего…

ВРЕМЯ МОЁ
Наступает время моё,
Когда пишу уже не я,
А кто-то,
Старая улица стекает витками вниз,
И в каждом витке всё та же церковь видна,
Словно спирали вечного сна,
И пишет со мной уже не я,
а кто-то.
И этот кто-то вытирает белым платком
Капли кровавого пота.
Пустота подворотен
Катит
Ничейный мяч и детский крик
Сквозь рамы дверные,
Дрожит чешуя зеленой краски на раме окна,
Лестница эта 
уносит шаги до дна,
У стены мебели старой куски,
И эхо носит ничейные крики,
И трет нетающим снегом виски,
Звучит рояля старого нота,
И наступает время моё,
Когда пишу уже не я,
А кто-то…

САМОДЕЛЬНАЯ ВОЙНА
В звуки пустот магазинов
Вторгается музыка,
А свет луны скоблит неровные
И нервные сны,
И снова пусто,
Как на войне,
И снова пусто,
Словно во сне.
Окна бесы скоблят когтями,
Скребут двери,
Превращаясь в котов,
Расстрел ангела на перекрестке,
И он готов,
Пальто в известке,
Все стоят в этой драме без слов,
Стулья горят на улице нервных снов,
И грабят музей, сжигая картины,
И рамы крадут для друзей,
И искрится, пылает музей
Ни для кого,
Ни для друзей,
Ни для себя,
Ни для врагов,
А ангел к расстрелу готов,
Он сложил пальто в известке
На перекрестке
И коты беззвучно идут вдоль домов
И в двери скребутся,
Они скоро на перекрестке крови напьются
И превратятся в бесов,
И будут греться в последних лучах луны,
В ночь этой созданной кем-то войны…

КАМЕНЬ ДНА
Они зовут, наступит тишина
На мину первую разутыми ногами,
И станет всё белее полотна,
И станут дни забытыми веками,
И станет жизнь последним камнем дна.
Они зовут, нет смысла не идти,
Но впереди на поле только мины,
И всё во мне уже давно в пути,
А впереди горящие картины,
И все кошмары только впереди…

ЖЕНЩИНЫ ДОЖДЯ
В ночь спускается дождь по мокрой лестнице,
лисицы чучело за окном,
и бусы в глаза вставляет гном,
автобус собрал мокрые сны
на разомлевших руках,
мы в тисках этой страшной и сладкой жизни,
а поутру расцвели крокусы желтым и бархатно синим,
за окном по мокрым деревьям спускается дождь,
я бросил книгу в окно,
ночи дно кропило книгу мою словами,
женщины под дождем танцевали только руками
и раздевались,
и струи трогали их тела,
и с ними плясала мгла.
Лисицы чучело за окном
становилось кошмарным сном,
и в желтых глазах отражался вчерашний пожар,
у жизни сегодня закатный бред и жар,
книга набухла под частым дождём,
женщины ночи плачут в мгле,
и призраки ночи за ними вьются и скачут,
в ночь спустился дождь по мокрой лестнице,
и мою книгу забрал,
он одежды танцующих женщин собрал и унёс,
и за ним
побежал в эту странную ночь
ослепительно белый пёс…

ЧАС ПРИМИРЕНИЯ
Я вышел на песок под неумолчный шум
Холодного до боли океана
И так стоял, объятый сонмом дум,
И так стоял до снежного бурана.
И виделась мне жизнь и снился снег,
И был я белой птицей океана,
И волны с шумом замедляли бег,
И камни поднималась из тумана.
И был я частью этой глубины,
И был я синим в глубине купели,
Мне снились рыбы сказочной страны
И виделись задумчивые ели.
И стал писать я пальцем на песке,
Вода смывала, лобызала слово,
Рыдали чайки где-то вдалеке,
И стих прибрежный начинался снова.
Законы вечности, законы глубины,
Туман, хранящий наши души, крики,
И явь моя, в которой жили сны,
И неба крик, и солнечные блики.
Не мне объять, не мне понять до дна,
Смывают волны все следы и строки,
И нет вины в волшебном мире сна,
Где наши боли малы и глубоки…

УЛЫБКА ДЕМОНА
Ветер красит ночь, словно забор,
Смертники мы,
В путь отправляется поезд
Со стуком и свистом,
Медленно,
Никто не спешит,
Прощание растянутся должно под звуки дождя,
И уже опускают окно,
Чтобы поставить себя в центр паутины из проводов,
И лай деревенских псов
Доносится сквозь эту душную ночь,
И ветер красит её,
И мнёт,
И раздевает ночь на поляне,
Где нет никого,
Тело моет поспешный дождь,
И искажает окно,
Но всё прошло стороной
В час расставания,
Ночь бремя в ночь унесёт
И будет плестись до самой зимы,
Смертники мы,
В путь отправляется поезд с гулким стуком
и свистом,
Белым батистом летит платок из окна
О страна
Обессилевших за лето грёз!
Желтую розу нельзя целовать до утра в уста,
И вянет,
Меркнет,
Ароматов ночных красота.
Пусть будет лишь простота движения,
Верста,
Еще верста,
И изгибается поезд,
И извивается,
Где не я один,
И господин нашей жизни поезд ведёт
Будет сгоревший мост впереди,
Обрыв,
И кто-то, устав,
Оставит этот зеленый состав,
Покрытый бурой пылью,
И напишет имя своё на стекле,
И я читать его буду наоборот,
Идя по движению
Только вперёд,
Вагон-ресторан
Принимает устало,
Поднимая руки женщины в белом
Вяло,
Под абажурами
Сигареты дымят,
Женщины играют с корзиной
Пятнистых котят,
Но не хотят расставаться
Со временем,
С бременем
Поезда,
А паровоз бросил в окно дым
И застонал басом,
Сизым,
Густым.
И ветер красит ночь,
Словно забор,
И обаятельный вор в белом костюме
В узком проходе идёт,
Цепи из золота в жгут плетёт
И выйти желает,
Но не ведает и не знает,
Что поезд
Уже не едет,
А просто несёт
К судьбе,
И ангел смерти ласкает девочки рот
Влажной и желтой розой,
И на ладони её выступает душистый
Пот,
И превращается в кровь,
Которой пишет она на шторах и на стекле
Стих свой о жизни,
О смерти,
О мгле вечной ночи
И о тепле этой минуты.
А ветер красит ночь, словно забор,
И в дверь вагона бросается вор
В белом костюме,
И летит в пропасть,
Словно белый тюльпан,
Словно газетный лист,
Словно сор,
Чтобы не быть никогда с тех самых пор…
В ресторане котята
Греют женщинам руки
и вдыхают духи,
по коридорам
ангел смерти уже разносит тревожные слухи
и чай,
и многим видится ад в кипении смол,
и немногим видится
похожий на поезд рай…

ОТСУТСТВИЕ ПОВТОРЕНИЙ
Не верю в то,
Что будет память жить,
Забвение…
Другого не замечу,
И не смогу ни взять,
Ни изменить,
И прошлое
В пути уже не встречу…

ЧЕРНЫЕ МОТЫЛЬКИ
В зале пусто,
Музыканты расстались,
Чтобы уже никогда не играть,
И тени их отправились вспять,
А голуби всё летали под потолком.
Под столом карлик сидел,
В ствол пистолета глядел,
В зале пусто,
Музыканты давно расстались,
Сигареты окурками стали в старой тарелке,
А к ночи в тумане взошла луна,
Сны начинались повсюду
И шли отовсюду,
И на воду черной реки садились
Черные,
Черные,
Черные мотыльки…

ВОЗВРАЩЕНИЕ СУДОВ
Сквозь окно твоё всё провалилось в вертикальном падении,
И на кусты упало тело моё,
Самолёт взлетел,
Чтобы я ничего не хотел.
И бусы сорваны были,
И бусы рассыпались в городе света,
Муть переулков,
Закат провалился в ночь,
И за углом уже ожидали ангелы,
Рассыпали монеты,
Сквозь окно твоё всё провалилось,
Разбилось и расслоилось.
Сон был в руку,
А вокруг зомби ходили по кругу,
И листал страницы судьбы муравей,
Переползая к новой границе своей,
И вновь шелест ветвей над головой,
Цветы распускаться стали медленно,
И небо сегодня зелено,
Бутылка летит в окно,
Горит мой рукав и поднимается дым,
Сон в руку,
Мертвые люди ходят по кругу,
И сползает ледник
за воротник,
Вода течёт и считает рука
Белые-белые облака,
На тишину вечера опустились голуби,
Красные лапки скребут песок,
Слово моё мы разделим вдвоём,
Заметим издалека,
Споём,
Подгадаем,
Человек на перекрёстке курит
и выпускает из легких
зелёный дым,
И стало время дымом пустым,
В моей истории тишина,
Я пишу,
Чтобы уже не родиться другим,
Чтобы не насладиться этим днем пустоты,
И я смотрел,
Как страшно и странно горели мосты
И как суда ни с чем приходили в порты…

ЗАЛ ВЕЧНЫХ ВОПРОСОВ
В зал вошёл,
Посмотрев вертикально вверх,
Мой век путешествий,
Страданий,
Любви,
Заблуждений.
Кто я?
Безумец
Перед зеркалом жизни
Или отмеченный роком гений.
Я в зал вошёл,
Нашел себя и других,
Подобных себе,
И нет им места на этой земле.
А пока расцветает весна
И украшает мой день
Обрывками сна.
Я в зал вошел,
Украшенный зеркалами,
Что будет со мной?
С нами?
Нас никто не найдёт,
В храм этот никто не приведёт,
Мой век путешествий,
Страданий,
Любви,
Заблуждений,
Кто я?
Безумец
Перед зеркалом жизни,
Или отмеченный роком гений…

ГОРЯЩИЙ СТУЛ
Ветер вплетает звуки
В крики моей души,
Икон мрачные лики исчезли,
Когда ветер лампады задул,
В пустой и холодной комнате
Вспыхнул стул…

МЕРТВАЯ ТЕЛЕФОННАЯ ТРУБКА
А коты скребли, скребли, скребли
по венам опущенных рук,
А потом позвонил друг,
Страницы летели над городом,
И опускались на руки мои,
Сегодня трубку никто не берёт
И громко-громко время идёт
В гостиных часах…

ИЗБРАННЫЙ
Побелело лицо перед бурей,
Снег на руки упал,
и устал путник,
Он был в пути тысячи лет, проходя,
Словно призрак,
Сквозь тысячи боен и бед,
Не открывая лица,
Не скрывая лицо
До конца.
Снежная буря,
Буран,
На границе двух стран,
В горах падал мокрый снег,
Избран был за то,
Что любил,
Изгнан был
За то,
Что любил,
А снег томил его
И ветер нещадно бил,
А потом снег на руки упал,
Он посмотрел в глубину небес,
И лес покачнулся вокруг,
Замыкая пути и круг путей его,
Сюда допустила судьба
только его одного…

СОЗЕРЦАНИЕ ЛУНЫ
Сквозь воду и облака
Я смотрю на тебя,
Сквозь музыку первых цветов,
Которым долго не быть,
И печаль перерезала нить луны осколком стекла,
Я скорблю о цветах,
Которым долго не быть,
И вновь,
и вновь,
И вновь перерезана кем-то лунная нить,
Она упала на дно,
И стало пусто в звездном небе,
И стало вдвойне темно…

ЖЕЛТЫЙ НАРЦИСС
Режет вены город,
В котором каждый год время шумно празднует путь
В никуда,
Идут поезда и застывают на запасных путях,
Умирают…
Идут дожди
И застывают в отражающих небо лужах,
Идут снега
И застывают на крышах домов,
И воздух утром пахнет
Тающим снегом и молотым кофе,
Режет вены город,
Толкает в спину,
Качает деревья при каждом удачном ветре,
Если верится.
Сжато и сдавленно
По утрам звучит радио
и проникает волной в птиц заоконный гам,
Нищий на перекрестке стоит,
Его только солнце поит,
И он смотрит вверх над собой,
На мир уже совершенно другой,
Балерина спешит дотанцевать в зале пустом,
Оседает медленно пыль,
Рояль замирает всё чаще,
Жаль,
Что закончился этот час
В каждом из нас,
Балерина идёт к окну,
Подчиняясь этому сну,
Сон повелевает и вновь на
Рояле играет,
Вода в стакане дрожит с каждым аккордом,
На черном желтый нарцисс лежит…

ПРИХОД ЖЕЛТОГЛАЗЫХ КОЗ
В черном и белом,
словно оса,
Солдат пытался подняться,
Чтобы увидеть следы на снегу,
Чтобы увидеть плоды на дереве синем
И белом.
А в небе алом
Вороны горели живьем,
Пунцовые губы женщины в
Баре прилипли к стакану,
Чтобы уже не любить никогда,
Сады искусственных снов
Распускались
Зловонным тюльпаном,
Венец на невесте сиял
Предвещая мира конец,
Яблоко прострелили,
Зарыли книги и написали другие,
Россия когда-то была,
Чтобы снова быть,
Но уже дорогой ценой,
И за мной летело низкое солнце,
Испепеляя
В магазине сияет прозрачный глаз,
Стоят Татьяна, Алёна, Ирина,
Живая витрина готовит место для мертвых,
Живых.
Солдата слеза стала рубином,
Он в белом и черном,
Словно оса,
И паруса корабля словно бумага горят,
Озарят в момент слепоты,
Одарят в момент нищеты,
И бес
Был с Россией на ты,
Продавая только для мертвых цветы,
Тишина страшней и белей после долгого сна,
Монах без ног
До храма дополз,
И за ним шли по мостовым стада
Желтоглазых коз,
Он нес свой крест,
Но не донес,
И по телу его в храм вошел бес,
А бесом взращенный лес
Давал урожаи ос,
А они на глазах превращались
В стада желтоглазых коз
И заполняли тогда
Кладбища,
Небо,
И города…

НОСТАЛЬГИЯ
Они в поезда садились
Изучать вчерашние дни,
Но закрыл дверь проводник,
И станции навсегда отпускали всех,
И перроны пустели,
Экскурсоводы
Плели рассказы о чудесах чудес,
Здесь родился святой и бес,
Памятник в камне запечатлел
Того,
Кто умер,
Но не истлел.
Из подворотен пустых в проёмы другие
Уходили тени нагих,
И изменялся век нищих,
Убогих,
Оставленных всеми,
И их вела ностальгия по городам,
По базарам смятых и красных лиц,
Где каждый грош был на счету,
И пес ловил на лету
Монету,
Муху,
Либо мечту.
В сумасшедших домах
Страх прорастал в пациентах зеленой травой,
И они жались к углам
Закрывая шапкой себя,
И отгоняя грязной рукой вороний гам.
Ностальгия
Прикроет рукой
След муравья весной,
У ручья темнеет бутылка допитая в школе,
А боли приносят в жертву себя
В кровавые даты календаря,
Год лошади уже наступил,
Волк завыл,
Чуя поживу,
И по живому добычу грызёт,
А лошадь кровью хрипит,
и к смерти себя несет,
ползёт
и воротит глаз на волчий смрад,
начинался хрип,
агония,
ад…

МЕЛОВОЕ ЛИЦО
Телефон передает чей-то голос
В отрывках приказов,
Указов,
Перепилила провод рука,
Перекусили зубы нить телефона,
Уже не напомнить
О том,
Что они успели забыть.
Желтая нить телефона стала последней веной,
И телефон исходит пеной,
Раскат,
Удар в стену,
Сад разлетелся в щепу,
Разрывая на части чью-то судьбу,
И лязгает люстра зубами от страха,
Женщина смотрит одна из окна,
Как проходит по горлу война,
У неё на пальце кольцо
И меловое лицо.
Она собирает осколки стекла
У своего стола,
И пишет письма ему,
И ждёт убитого почтальона,
И трогает эбонит
Этого старого телефона,
Но телефон отныне спит,
И никогда не звонит,
Сад превратился в щепу,
Она желала саду другую
Судьбу,
Сыграют свадьбу,
Наденут кольцо
И мелом, и мелом
Отбелят лицо…

СУДЬБА ЗА КАРТОЧНЫМ СТОЛОМ
Ветер, ветер картину сорвал
И понёс над городом слёз,
Яблоня не уронила за осень и зиму красные яблоки,
Над нами разлуки простирают вверх
обожженные руки,
Судьба,
У неё свих фотографий колода,
И она играет с каждым
На зелёном сукне,
Судьба говорит,
Ты умрешь на войне,
Прислонившись спиною к стене,
И продолжает играть,
Нас было семеро,
Пять,
Двое,
Один,
Прядь седин упала на этот зеленый стол,
Судьба протянула ствол,
Ты проиграл,
Сказала судьба,
Ты проиграл игру в слова,
А из ствола смотрел на игрока
Безразличный латунный глаз.
Эта судьба посетила нас и не раз,
Художник картину годами писал,
А ветер картину сорвал,
И она превратилась в бумажного змея,
Я делаю, что умею,
Сказала судьба,
Я играю в судьбу,
И играю в слова,
А если и проиграю,
Я приму судьбу свою,
Я снегом весенним растаю,
Я сама по себе
И другого не знаю,
не знаю…

ВОСХОЖДЕНИЕ ЛЕТ
Я буду думать о цветах
И о загадочных рассветах,
Всплывут поэмы на листах
И вновь придут туманы лета.
И будет тишина парить
Над безымянными местами,
И буду я тот мир любить
И воспевать его устами.
Я буду думать о тебе
И буду думать далёком,
Доверив жизнь свою судьбе,
И буду вечно одиноким.
И в тишине пройдут года
Со мной и без меня к вершине,
И будет лучшее всегда,
И будет лето на картине.
Я буду исчезать в цветах,
Парить в загадочных рассветах,
Писать поэмы на листах,
И быть собой в туманах лета…

ПЕРИСКОП
Буду писать в день перископа,
В глубине окопа книга раскрыта,
Лежит,
Собирает песок,
Смотрит отвесно вверх,
Алый закат превращает облако в демона,
Пишет закат красным и черным
Нам,
Обреченным.
И из облака появляется дева,
Ветер сдувает деву,
Меняет формы заката,
И жизнь уже не утрата,
А просто трава,
И голова моя кружится,
Кружится,
Пахнет смертью и мятой в день перископа,
Я между пальцами тебя перетру,
И не умру сегодня,
Завтра,
Когда-то,
Или умру когда-то в эти же дни,
И ночью блуждают огни по параболам скорби,
Высекая искры и звезды из этого неба,
И я шепчу эти слова,
И я среди звёзд лечу,
В тишине пьяной,
Благой,
Беспробудной…

ГОД БЕЛОЙ ЛОШАДИ
Весна вне времени – наступит и пройдёт,
Я видел тени в глубине аллеи,
Весна вне времени забудет и найдет
Все сны мои любовь и орхидеи.
И зацветет по-прежнему сполна
Моя весна под небом откровений,
И будет вновь вести в глубины сна,
И радовать в минуты вдохновений.
Весна вне времени, вне чаяний и сил,
Весна во всем открытом и сокрытом,
А ночь ведёт парад своих светил,
И лошадь белая стучит, звучит копытом…

ФОТОГРАФИЯ КЛОУНОВ
В далёком прошлом катится шар,
Но клоуны устроят пожар в настоящем
И сядут на белый ящик.
Они дарят улыбок бессмысленных сонм,
Но всё это сон,
Сон,
И я уже в другом городе и другом измерении,
И над всем проплывала луна,
Подтверждая
Бессмысленность сна,
В котором ходили клоуны по арене нелепого цирка,
Собак учили плясать и петь,
Белая смерть в последнем ряду,
Ловила чью-то мысль и чью-то жизнь на лету,
В прошлом катится шар.
Дар предсказания
Стал
Творческим даром,
Пожар в настоящем устроили клоуны,
И мы слышали их
Безумные крики
И нелепые стоны.
А билетер не спит,
Он убит выстрелом в спину,
Я не покину этот кошмарный сон,
Пока не сгину,
И облита бензином лиса,
И горит,
А город
Спит,
Позабыв о цирке,
А в пахнущей прошлым квартирке
Женщина на кровати сидит,
Не спит
И смотрит на телефон,
Который звонит,
Звонит
И звонит…

ПОСЛЕДНИЙ ПОЦЕЛУЙ
Последний поцелуй остался под дождём,
Любовь ушла оставив лепестки,
А мы надеемся и безнадёжно ждем,
Молчим всегда и нервно трём виски.
Последний поцелуй растаял на стекле,
И нет меня уже во мге ночной,
И тень моя идёт навеселе,
И каждый день похож на льды и зной.
Последний поцелуй искрится и горит,
Горит дотла, становится золой,
Душа молчит и до утра не спит,
И всё во мне отныне лёд и зной.
Последний поцелуй и терпкий вкус вина,
И привкус крови и тоски во всём,
Ползёт змеёй по телу тишина
А мы надеемся и безнадежно ждём…

ЛУННАЯ ТРОПА
Из тишины, упавшей на песок,
Я взял слова и стал навек собой,
И пил луны пьянящий томный сок,
И шёл по водам лунною тропой.
Вини себя, если пошёл ко дну,
Луна не даст упасть и поскользнуться,
Я знаю только неба глубину,
Мечтая к звёздам ночи прикоснуться.
И буду я по серебру идти,
И будет время лунною тропой,
И будут волны помогать в пути,
И буду я перед луной собой…

ВЕСЕННЯЯ PIETA
Исстрадалась весна на излёте,
Нет другого в весенней пыли,
Облака на задумчивой ноте
Мои мысли к тебе унесли.
Исстрадалась весна, настрадалась,
Вереницей желтеющий ив,
Мне последняя песня досталась
И свирели знакомый мотив.
Прошивает крестами, лучами,
Красит синим и алым в закат,
Плачут птицы о чем-то ночами,
Ожидая церковный набат.
Исстрадалась весна, истомилась,
Воду пьёт из прозрачных озёр,
В них твоё и моё отразилось,
Среди звёзд отразился костер.
И потом облака отразились
В синеве пролетающих птиц,
И березы, согнувшись, забылись
Среди красок берёзовых лиц.
Истомилась весна, изменилась,
На поля опускалась травой,
И о камень ручьями разбилась,
И поникала в тоске головой…

КРАСНЫЙ СНЕГ
На белый снег упали облака,
На белый век спустились с неба птицы,
И словно вена синяя рука,
И из руки пьют кровь мою синицы.
На белый снег спускается душа,
Не оставляет след на снежном одеяле,
И я с душой ступаю не дыша,
И с ней иду в заоблачные дали.
На белый снег, на белый снег души
Упали капли алые кармина,
И ангел тихо крыльями шуршит,
И таем красным старая калина.
И ягоды её лежат в снегу,
И белый век бесследно исчезает,
А я стою один на берегу
И снег в руках уже краснеет, тает…

ДЕНЬ ПЕВЦА
Не мы,
Мы немы в этом мире,
И нет меня,
Не будет до конца,
И тень моя в заброшенной квартире,
Звучат слова забытого певца,
Он шел с тобой до самого конца.
Не мы,
Мы немы в этой ночи,
И нет уж слов,
Не будет до конца,
Он каждый день не пишет, а пророчит,
И ждёт минуту горького венца,
И ждёт весны и с нею ждёт творца.
Не мы,
Мы немы в этом поле,
И нет минут не будет до конца,
Мы немы в день Его верховной воли
И в день последний страстного певца,
Который был собою до конца…

ПОСЛЕДНИЙ СНЕГОПАД
Монах задул последнюю лампаду,
Настала ночь и опустилась тьма,
И так угодно было снегопаду,
И так жила нездешняя зима.
Монах стоял во тьме и оглянулся
На мир в снегу, забытый и простой,
Год ждал весну, но снегопад вернулся,
И падал снег пушистый и густой.
Монах задул последнюю лампаду,
Запахло храмом, тишиной и сном,
И так угодно было снегопаду,
Чтоб стало всё внезапно белым дном.
И было белым всё до этих пальцев,
И серебрилось в серебре волос,
Зима вела в приют своих скитальцев
И семенил за ними белый пёс.
Монах задул последнюю лампаду,
Нить дыма синего прошила тишину,
И так угодно было снегопаду,
И белый снег парчой встречал весну…
(Сборник закончен 8-го марта 2002 года)